Стояла мучительно душная ночь. Жара, не спадавшая весь день, обливала потом тела и сводила с ума собак. Не принес прохлады и вечер. Даже сейчас, ночью, улицы оставались пустынными и знойными.
Филипп, высокий тощий малый с всклокоченной шевелюрой и меланхолическими глазами, сидел в отдаленном уголке клуба прессы и не спеша, но настойчиво заполнял себя выпивкой. По мнению его собутыльника, репортера Франклина, он был похож сейчас на типичного поэта-неудачника.
Филипп развязал галстук и расстегнул воротник. Трясущейся рукой поставил только что наполненный стакан на стол, пролив немного виски на клеенчатую скатерть.
– Что за идиотская ночь! Мне кажется, что я сейчас расплавлюсь, – простонал он. – Который час, Фрэнки?
Франклин, такой же бледный от жары и усталости, тяжело посмотрел на него налитыми кровью глазами.
– Четверть первого, – ответил он, и вновь откинул голову на кожаную спинку кресла.
– Что?! Уже за полночь?! – нервно дернулся Филипп, но тут же обессиленно опустился на место. – Боже мой, что же я натворил… Ты знаешь, где я должен сейчас быть?
Франклин с усилием отрицательно мотнул головой.
– Сегодня вечером я должен был встретиться с одной симпатичной малышкой, – объяснил ему Филипп, вытирая платком лицо и шею. – Думаю, она меня крепко заждалась и вряд ли у нее сейчас хорошее настроение.
Франклин выдавил из себя неопределенное глухое ворчание.
– Фрэнки, старина. Но я ведь не могу к ней сегодня идти. Я понимаю, что поступил подло, но требовать от меня в такую ночь такого подвига… Нет, это слишком. Я, право, не могу.
– Не причитай, – проворчал Франклин, тоже вытираясь платком. – Я и сам сейчас, кажется, согласился бы залезть в большой холодильник.
На худощавом лице Филиппа широко раскрылись глаза. Он медленно и неуверенно поднялся с кресла.
– Это не так глупо, – произнес он и размашистым жестом пьяницы покровительственно похлопал Франклина по спине. – Я всегда считал, что у тебя в голове есть что-то серое… Ты подал мне сейчас великолепную идею…
– Сядь! – отмахнулся от него Франклин. – Ты пьян! Филипп торжественно помотал головой.
– Нет, старик, ты не прав, – проговорил он. – Сейчас мы выпьем с тобой здесь по последней рюмке и уйдем отсюда.
– Никуда я не пойду. Я останусь здесь, – пробормотал Франклин, но Филипп уже схватил его за руки и насильно вытащил из кресла.
– Не сопротивляйся, идиот, я спасу тебе жизнь. Сейчас мы возьмем такси и проведем эту дьявольскую ночь в морге...