Литературная Пермь 2000 №02

Историко-литературный журнал. — Пермь: Пермская областная общественная организация Союза писателей России, 2000. — 76 с. — ISBN 5-88345-074-1.Время накопилось наконец и отодвинуло нашу жизнь окончательно в прошлое. И слова столетней давности приобрели характерную для России душевную боль и философскую неувядаемость: отныне все, что написал о России 20 век, или устарело, или наивно.
В этом опять же нет ни высокомерия, ни напыщенности. Слова эти звучат обыкновенно и не лишены горькой повседневности, что правда, кроме нас, современников, никто никогда не поймет и не почувствует. Это случилось именно на нашем веку, именно с нашей жизнью:
вышло так, что предыдущего опыта, богатства, мощи, справедливости, предыдущих жертв и подвигов не хватило даже для того, чтобы просто продолжать жить по-прежнему, не говоря уже о том, что полученное гуманитарное наследство, очевидно, не годилось для того, чтобы попытаться жить по-новому. Гуманитарное наследство — это, конечно, и литература.
Нельзя не вспомнить в связи с этим попытки справить поминки по советской литературе.
Своевременной, озаряющей смысл событий гуманитарной догадкой был встревожен Виктор Ерофеев.
Однако ни сам автор, ни его оппоненты, включая безоглядно честного в своем понимании русской судьбы В. П. Астафьева, ни такой неудобный ум, каким блистательно оперирует Дм. Галковский, — никто не смог подняться выше мелкотравчатого, скандального утверждения — опровержения ерофеевской догадки: были поставлены под сомнение A) художественные достижения советской литературы;
Б) плодотворность метода соцреализма;
B) сама особость советской литературы.
Вышла очень неприятная история. Ведь никто не удивился шизонутости рассуждений В. Ерофеева, который пригласил современников на поминки и объявил, что покойника на самом деле не было и никогда не существовало, хотя все присутствующие его хорошо знали. При том же было предложено почтить память покойного?! Уж не пресловутого ли поручика Киже?
В новейшей действительности происходила и происходит до сих пор глобальная смена исторических эпох, именно это убило советскую цивилизацию. Но Россия как особый тип цивилизации не перестала и не перестанет существовать! Истинность догадки Ерофеева была погублена ложностью метафоры, выбранной для ее выражения.
Советская литература исторически действительна и исторически жива: она часть нашей национальной души. Теперь-то очевидно, в чем заключалась догадка: социоментальный и социокультурный мир, воплощенный в советской литературе, перестал исчерпывать содержание исторической действительности. Тот тип людей, характеров, конфликтов низменных и возвышенных страстей, смысла и оправданности личной и общественной жизни больше не заполнял всей реальности, рамки которой все более и более расширялись силою небывалых обстоятельств и непонятных ситуаций. Речь шла не об умирании, а о рождении.
Рождение незнакомых социальных типов, их историческая назойливость, их неожиданная первоплановость, Необходимость в них — вот что пугало советский мир, сделало прежних главных героев второстепенными, а их апологетов — ретроградами.